Исповедь — одно из значений этого слова, указанное в толковых словарях, — искреннее признание в чем-либо, откровенное выражение своих чувств, мыслей, намерений. Недаром пушкинский Онегин предваряет чистосердечное объяснение с Татьяной словами: «Примите исповедь мою: / Себя на суд вам отдаю». Исповедь нередко содержит покаяние и рассчитывает на прощение или хотя бы понимание. Часто в ней присутствует самоанализ, динамика внутренней жизни человека, которая может сопровождаться спором с самим собой или своими оппонентами.

В литературе исповедь обычно бывают нескольких родов, в частности публицистические, автобиографического плана, как, например, «Исповедь» Льва Толстого, и художественные, относящиеся либо к жанровым разновидностям, либо композиционно-речевым приемам. Так, Достоевский сообщает в письме к брату от 9 октября 1859 г. о своем решении приступить к работе над романом «Исповедь», а в третьей книге «Братьев Карамазовых» называет несколько глав «Исповедью горячего сердца»; здесь исповедь является компонентом композиционной структуры романа, позволяющим заглянуть в тайну души человека. Вынося слово «исповедь» в название произведения или отдельных его глав, автор тем самым подчеркивает доверительность, откровенность предлагаемого содержания.

В силу своего предназначения исповедь особенно распространена в психологической прозе, в личностном, субъективно-экспрессивном повествовании, в таких его формах, как записки, воспоминания, дневники, письма. Однако не всегда субъективированная проза обладает жанровыми признаками исповеди. Их нет, например, в тех повестях Достоевского, которые написаны либо от имени повествователя, рассказывающего не столько о себе, сколько о других, известных ему людях («Село Степанчиково и его обитатели. Из записок неизвестного»), либо от лица автора-повествователя, нередко хроникера, эпизодически появляющегося в сюжетной ткани текста и тоже сообщающего преимущественно о событиях внешнего мира («Дядюшкин сон. Из мордасовских летописей»). И, напротив, повестью-исповедью являются в частности «Записки из подполья», где герой-повествователь говорит о себе, о своих чувствах, мыслях, поступках. Хотя большинство романов Достоевского 60—70-х гг. написано от первого лица, тем не менее исповедь в них присутствует как эпизодическая композиционно-речевой прием. В «Дневнике писателя» исповедальное начало соседствует с фельетонностью, журнальностью, беллетризованностью. Достоевский понимал, что использование Ich-Erzählung (формы повествования от первого лица) исповедального типа имеет свои границы. Неслучайно он испытывал при создании «Преступления и наказания» колебания относительно выбора способа повествования и в конечном итоге отказался от первоначальной исповеди («Это исповедь. Ничего не утаю» — 7; 96), заменив «я» на «он» по следующим причинам. Во-первых, некорректно, даже цинично могла прозвучать исповедь убийцы («Исповедью в иных пунктах будет не целомудренно...» — 7; 149). Во-вторых, повествование от лица героя могло повредить либо психологической правде при наличии избыточной информации о преступном акте, либо полноте содержания при отсутствии в нем мельчайших подробностей совершения убийства. В-третьих, исповедь, по мнению писателя, требует не деклараций, не контурного, а ясного, конкретного изображения обновления, перерождения человека, чего не было в эпилоге романа.

Приверженность Достоевского к исповедальным формам повествования обусловлена не только спецификой его таланта, но и характером эпохи, особенно начала его литературной деятельности, когда в связи с трудным ростом «чувства личности» наступает, по словам писателя, «какая-то всеобщая исповедь. Люди рассказываются, выписываются, анализируют самих же себя перед светом, часто с болью и муками» (18; 27).

Проскурина Ю.М.